"Муки творчества" (Альбом авторских песен)

Игра

Я здесь, наверно, самый старший
На этом празднике конфет,
И за просроченною партой
Сижу, не помню, сколько лет.
И оттого не наступает
Серьезность, как черта души,
Как-будто детство не кончает
Игры беспечной виражи.
Я сталкиваю смысл с бессмысльем
И получаю новый мир,
Тащу я время коромыслом,
Расплескивая, как транжир.
Играю жизнью, как словами,
Местами их переменив,
На клавишах судьбы руками
Дела играю, как мотив.
Я получил свободу даром,
И даром я ее люблю.
И это стало главным даром
Хоть за него я заплачу:
Меня уже лечили болью,
Пытали страхом и нуждой,
Меня уже перчили солью
Поили желчью, как водой.
В темнице заперли рутины,
Вковали в долга кандалы,
И угрожали гильотиной
Мне все оставшиеся дни.
Но оклемавшись от удара,
Опять за старое берусь,
И боль, стремительным загаром
Проходит и проходит грусть.
И я опять, малец беспечный,
Все наслаждаюсь той игрой
Бессмысленной и скоротечной,
И оттого такой живой.
И под ее венцом я в старость
Войду, и канет в лету год.
Бренча на старенькой гитаре,
Во мне поэзия живет.

Неудовлетворенность

У меня вопрос черезвычайный,

Голову ломаю много лет -

Почему я в этой жизни крайний?

Почему мне в жизни жизни нет?

Мне всегда чего-то не хватает.

То - чуть-чуть, всего то ничего,

Правда, куда чаще так бывает

Не хватает много и всего.

И когда чуть-чуть мне не хватает,

Вроде, малость - капельку одну,

Эта малость все определяет -

И не получаю, что хочу.

Не хватает иногда терпенья,

Не хватает иногда труда,

Не хватает иногда везенья,

Мудрости, а иногда - ума.

Иногда решительности мало,

Смелости порой недостает,

А когда начну я все сначала,

Вновь какой-то выйдет недочет.

Сколько головой о стену биться?

Жизнь, как постоянный дефицит.

Не успел я вовремя жениться,

Лучшую работу получить.

Не сумел я вовремя приехать,

Все решал пустяшные дела,

Не сумел я вовремя уехать,

Разорвать оковы жития.

Там я не сумел под суетиться,

Здесь я недожал совсем чуть-чуть,

Даже не сумел, как надо, спиться

Погулять не смог, а лишь гульнуть.

Мне без Бога не хватает Бога.

С Богом мне недостает себя.

То мне слишком легкая дорога,

То совсем не по плечу она.

И за что такое невезенье?

Иль несовершенен белый свет?

Вот я написал стихотворенье.

Но и в нем чего-то тоже нет.

Язык

Пишу поэму языка,

А он надулся, как щека,

Уперся в небо потолка

И все без проку.

Я говорю ему -

Вперед!

А он, бездельник, десна трет

Не хочет, кожаный, служить

Ни мне, ни Богу.

Язык улегся на зубах,

А я смотрю, как истукан,

Как гибнет орган.

Словно на нарах зек притих,

И притаился, тихий псих,

Чтоб сразу матом - в морду!

Язык улегся, как узда,

Всегда ведь кто-то обрезал.

А как хотел бы

Он петь!

Но его, как удила,

Держал в зубах я добела

Теперь с трудом могу слова

Хрипеть...

Зову на праздник языка,

А он стучит, как кочерга

В золе и пепле.

Не может, вяленый, сказать,

Чего б ни видели глаза,

Но сердце теплит...

 

 

 

Жажда творчества

Хрипит охра из листьев,

Хрипит от вожделенья!

Так разве можно кисти

Лежать без вдохновенья?

Букварь растет как перец,

Как горечь от укуса,

Чтобы не каждый через

Переступил искусы.

Но входит в рот, как сахар,

Холеный мрамор речи.

Он - антиквар и знахарь

Не хочет новых трещин.

А ищет исцеленья

Своей ничтожной плоти,

И потому он - в рвении,

И потому - в работе!

                                             Слезы

Оглянись -

И ты увидишь,

Как все близко.

Купол неба -

Перевернутая миска,

Из которой

Звезды падают на землю.

Звезды падают и ночно к нам и денно.

И висят они над нами

Светлым нимбом,

Чтобы кануть в нашем сердце

И погибнуть.

И стать грезами,

И обратится в слезы,

Или стать в противном случае

Угрозой.

Твои слезы -

Это звезды и планеты.

Твои слезы -

Это луны и кометы.

Твои слезы,

Без сомненья,

Это - вечность,

Хоть они недолговечны,

Словно свечи.

И не потому, что я считаю:

Так заведено -

Мы забываем

И как горестные слезы

Огорчают,

И как радостные слезы

Возвышают,

И как трепетные слезы

Восхищают,

И как медленные слезы

Истощают.

Только внешне

Они гордые, наверно,

От былых своих высот

Непомерных.

Релаксация

Дело было в Ленинграде,

В Ботаничееском саде,

Дело было где-то ранней осенью.

Ветеран там при параде

Был представленным к награде,

И сиял на солнце своей проседью.

В Ботаничееском саде

Были школьники. В тетрадях

Рисовали там они растения.

Я сидел, но не в параде,

Даже в общем без тетради,

Просто получая наслаждение.

Со мной рядом села птичка

По размеру с рукавичку,

Щебетала всем свое творение.

Я сидел и слушал птичку,

После попросил страничку,

Где и написал стихотворение.

Я писал о Ленинграде,

Ботаническом о саде,

И о наступившей ранней осени,

Ветеране при параде,

Что представлен был к награде,

И его седой на солнце проседи.

А потом писал про птичку, 

Школьников и про страничку

Где я написал стихотворение,

Как я слушал эту птичку,

Что размером с рукавичку,

Что дарила всем свое творение.

Прочитав стихотворенье,

Ты получишь исцеленье,

Если ты сейчас душою маешься.

Мне о том напела птичка,

Что размером с рукавичку,

В мире чудеса еще случаются.

Объяснение поэзии

Слово познает поэт 

И на запах, и на цвет.

Чувствует его на вкус,

Намотает и на ус,

Ощутит его на вес

И с приставкою и без.

Поиграет с ним, как кот

С мышкой, и наоборот.

Знает потому поэт

Кому верить, кому - нет.

В мире есть стихотворенья

Приторные как варенье,

Что не каждому в стихе

Все придется по душе.

В мире есть стихотворенья,

Как в природе наводненья,

Что наполнят до краев

До конца твоих годов.

В мире есть еще стихи

Тяжкие, как кирпичи,

И с трудом ты их несешь,

И зубришь, но не поешь.

А бывает у стихов 

Легкость, как у облаков.

И они нас вдохновляют,

Вместе с ними мы летаем.

В мире есть еще стихи,

Что крикливы, как грачи -

"Я поэтом назовусь,

Важный я хожу, как гусь".

Есть стихи, как хлеб и соль.

Театральные, как роль.

Как змеиный есть укус,

Ядовитые на вкус. 

Есть стихи, что зовут в высь,

Просто есть стихи про жизнь.

Есть стихи, низки как прах.

Есть словно удар под пах.

Есть стихи словно итог,

Есть словно удар в висок.

Есть, то даже не стихи,

Просто рифмы без души.

Есть, то даже не слова,

Только кровь из них одна.

Цена поэзии

И сколько мне придется, Боже,
Еще платить за эту роль?
Как все, вылажу я из кожи,
Как все, переношу я боль.
Как все, страдаю от несчастий,
Как все, страдаю за грехи.
Но дополнительное счастье,
Когда страдаю за стихи.
Где каждое поэта слово 
Оплачено его судьбой.
Хотя все это и не ново, 
Платить приходится 
собой.
Цена поэзии - безвестность,
Ведь поленятся, не прочтут.
Прочтут, сочтут неинтересным,
Забудут, попу подотрут.
И сколько же еще, Создатель, 
Гвоздей поэту в душу вбить,
Чтобы пришел один Читатель 
И его строчкой начал жить?
Цена поэзии - безвестность.
Поэт - пророк, что без честИ.
В любом Отечестве  словесном 
Поэты изгнаны свои.
Потом их позовут обратно,
Посмертно или в звездный час
И памятничек виновато
Поставит Родина подчас.
Потом. И то, если сурово
Поэт сумеет пронести
Подаренное Богом Слово,
И не повеситься с тоски.
Не спиться, не слететь с катушек,
От голода не умереть,
И не продать за корку душу,
Не скурвиться и не сгореть
В огне житейских потрясений,
Лишь единицы могут так,
Как Маяковский и Есенин,
Высоцкий, Бродский, Пастернак.

Поэт и туалет

Туалеты, наши туалеты,

Любят почему-то вас  поэты.

Почему - я точно сам не знаю,

Может, жизнь у нас одних такая.

Из говна вам вылепить  конфету -

Есть заданье чести для поэта,

Из такого, знаете ли, сора

Стих растет, как куча под забором.

Эта тема очень  интересна,

И в ней месту всякому есть место,

А в говне, точнее, в экскрементах

Разные найдем мы элементы.

Как у Менделеева, там все есть,

У говна поэт пробудит совесть!

Иногда в говне найдет бриллианты,

Весом в соответствии с талантом.

И лишь при обилии поноса

Перейдет поэт писать на прозу.

Только лишь поэт, как Бог, способен

Из говна создать себе подобье!

Туалеты, наши туалеты,

Из говна мы делаем конфеты.

Согласитесь, это лучше все же,

Чем в говно все превращать ничтоже.

Поэты убирают туалеты 

Обычай есть такой или примета
Не столь уж важно, может, просто факт:
Поэты убирают туалеты
В Израиле, отстукивая  такт.
С каких времен дошел сей стиль жестокий?
Сказать мне сложно, знают знатоки.
Быть может, с танахических пророков,
А может и с последней алии?
Они ломают перья не за денег,
Не ради славы пачкают листы.
Они, срывая парус, ищут берег
В житейском море вечной мерзлоты.
Лишили их в земле обетованной
Всего, что согревает на земле:
Ни дома, ни профессии желанной,
Ни книг, ни даже Родины уже.
Они на все ничтоже променяли
Поющей строчки выстрел роковой.
Они имели все, но потеряли,
Они богаты только высотой.
Они идут устало, но мятежно.
И падают, срываясь с высоты
И только чистый голос музы нежной
Им навевает сладкие мечты.
И не сказать, что много тех поэтов,
Но качества стоит на них лишь знак -
Коль кто не убирает туалеты,
Тот не поэт, а пишет просто так.

Вольтова дуга

Лишь творчество возможно на огне,
Когда пропал от жизни безысходной,
Тогда слетает муза на коне
Созвездий и спасет из преисподней.

И ухватившись за спасенья речь,
Ты побежишь за ней за край страданий,
И из-за облаков сверкнувший меч
Обрежет твою плоть без колебаний.

И ты воспрянешь словно от трубы,
Как после снов тяжелого забвенья,
И струны твоей трепетной души
Все зазвучат под градом вдохновенья.

А если ты доволен и богат,
Речь о каком  тут может быть спасении?
Когда ты не страдаешь, то ты - раб
Своих греховных плотских наслаждений.

И не нужны тебе уже тогда
Ни луч надежды, ни дорога к счастью
Ни утра восходящая звезда,
Ни сил небесных помощь  и участье.

Тебе тогда уже не нужен Бог.
Тебе тогда уже не нужен дьявол.
А нужен лишь замок и злой бульдог
Хранящий твой покой под  одеялом.

Так воздадим предвечному Творцу
Хвалу за все страданья и лишенья
За эту сумасшедшую дугу
Меж будущим и прошлым напряженья!

Справедливость

Создатель девичьего стана

Свой наилучший из миров

Из Библии и из Корана

Прибережет не для врагов.

Мир, как вино, что напоследок

Из виноградной из лозы

Приберегают для беседы 

Друзей без черствости и лжи,

Настоянный на правде вечной,

И на крови святых сердец,

Тот мир из выси бесконечной

Подарен будет, как венец

Всем тем, кто будет удостоен

Принять сей превосходный дар

Всем обитателям помоек,

И пленникам тюремных нар.

Всем, кто распят невыносимо

На колесе жестоких бед

Бог приготовил, как любимым

Свой лучший праздничный обед.

Они лишь будут благодарны

Они оценят и поймут.

И своим сердцем не коварным

Хвалу не лживо вознесут.

Сладкий плен

Мое богатство и венец.

Моя защита и опора.

Мое начало и конец.

Мое препятствие и фора.

Мой путь, и мера, и весло,

И лодка, и волна, и ветер.

Моя вершина, мое дно,

Моя и удочка, и сети.

Мое как все, так и ничто.

Мой свет, мое же отраженье,

И близкое, и далеко.

Победа или пораженье.

И мой ежесекундный вдох,

И мой ежесекундный выдох.

И в жажде мой воды глоток

И моя жажда, и мой выток.

И наказание мое, 

А также и моя награда.

Мое земное бытие,

Моя небесная отрада.

Моя свобода и мой плен,

Мое незнание и знанье,

И воскрешение, и тлен.

И нищета, и процветанье.

Мой и успех, и неуспех,

И ненасытное желанье,

И наслажденье от утех,

И безутешное страданье.

Здесь все мое, и все - Твое,

Когда я, и без оправданий, 

Взял и вернул Тебе всего

Себя. Совсем без колебаний.

                                                    

                                                 Бабочка

Когда писал я о Тебе стихи,

Мне бабочка уселась на колени

И знал я, Боже, что это был Ты

И взять хотел за крылья из сирени.

Но бабочка внезапно сорвалась,

Легко избегнув нежеланной муки.

И понял я, что значит Божья власть,

Что правит миром, не даваясь в руки.