Старик

Непредсказуемость

Гонки

Предисловие к роману

Имя

Хрупкость

Сны

Сменились краски

Ожидание

Бесприютность

Певун

Константа Альбом авторских песен

Сомнение

Когда приходит полнолунье

И заполняет небеса, 

Не верь Луне,  она, как лгунья

Своекорыстия полна. 

Не верь и солнцу,  что прямое

Бъет,  как вино, по голове, 

И если ты в открытом поле, 

Не сдобровать тогда тебе.    

И не спеши поверить ветру, 

Он может бросить и предать, 

Не верь зиме, весне и лету

Они закончатся опять. 

Не верь и осени,  картина

Хоть и красива, но грустна

И мир изменчивый отринув, 

Не верь Ему до дня Суда.     

Ни верь ни людям,  ни газетам, 

Они живут лишь для гроша, -

Верь одинокому поэту, 

Хоть он не верит сам в себя.

Бесприютность

Закат разговаривал в лицах
Деревьев,  домов и теней, 
Спешил в синагогу молиться
В своем лапсердаке еврей,

Собрав ежедневную квоту
Усилий,  событий и тем,
Устало шли люди с работы, 
Лишь я оставался ни с чем.

Лишь я оставался не нужен, 
И мне был не нужен никто. 
Набрыдло душе незамужней
Скитаться в помятом пальто.

Зачем этот вечер и утро?
Зачем среди этого я? -
Кричали мне в самое нУтро
Зловеще пусты небеса.

Стоял на самом перекрестье -
А словно стоял в тупике,
Казалось, мне не было места
И в целой Вселенной нигде.

И не понимал я, убогий,
Что мной овладела тоска,   
И просто нуждался я в Боге, 
А Он в этот час звал меня.

Блюз

Нередко во многое я погружался
И часто при этом тонул,
И море событий, в которых купался,
Кишело от жадных акул.
И только впоследствии раны считая
От острых и сильных зубов,
Дошло до меня,  чтобы жить не страдая,
Не нужно нырять глубоко.
Гораздо приятней освоить поверхность,
Скользя и касаясь  легко,
И в сердце своем культивируя нежность,
Тебя не затянет на дно.
Не каждому встречному это по силам -
Нырять с головой в глубину,
Чем хуже приветливым быть или милым,
Жить,  не искушая судьбу?
Теперь я учусь соразмерно и стройно
Скользить по несущим волнам 
И ветер ловить парусами спокойно
А также летать к облакам.

Самоубийство

Земную жизнь - познанья цепь

Коротким сроком ограничив, 

Ты дал нам время, чтоб взлететь

Но и еще оттуда вычел    

Мои бесцельные года, 

Когда я маялся без смысла,

И только ныне понял я

Что совершал самоубийство.

Когда ж земной окончу путь,      

Предстану я перед Всевышним,

И может, дней еще чуть-чуть

Я попрошу,  но время вышло

И будет ровно не хватать

Для радости и для веселья

Лет, что пришлось мне потерять, 

Живя без смысла и без цели.

Константа

Объездил я немало стран

И думал плыть за океан, 

Чтоб жизнь устроить. 

Везде вокруг немало ран,

Везде религия - обман:   

Искать ли стоит,

Где было б лучше и сытней?  -

Растет повсюду сельдерей,

Такие ж люди, 

Везде на деньги счет ведут, 

Везде терпение и труд, 

И будь, что будет...

Идет борьба за свой кусок -

Неважно,  Запад ли, Восток -

Леса, пустыни...

И дьявол есть везде, и Бог,

Переплетения дорог -

И иже с ними.

Везде готовится война, 

Нигде спокойного нет сна,    

Тебе не рады,

Весна везде - это весна,     

А не болит ли голова  -

Уже награда.

Везде есть солнце и луна,

Везде прекрасная страна

Нам только снится. 

Недостижимая она,

И путь к ней - древняя мечта

И время мчится.

И сколько судеб, просто жуть, 

Проделали такой же путь,

Чтоб  убедиться,

Не в этом ли вещей всех суть,

Не для того ли дан нам путь, 

Чтоб к ней стремиться?

Воспитание смирение

Зарплаты веские ключи

От многих дверок мирозданья

Я отдавал всего за щи

И крышу над моим сознаньем,

И научился дорожить

Тем ежедневным униженьем, 

И зазубрил,  коль надо жить, 

То надо овладеть сниженьем,

Что нас, убогих и немых, 

По сути и определяет, 

Что наша жизнь? - Удар под дых.

Калечит, после закаляет.

Ничто не вечно под Луной -

На том основано терпенье.

Ты слышишь,  Боже, стон ночной, 

Что иногда звучит,  как пенье?

Терпенья проходя круги

Кующей цепи дисциплины,

Я говорю - Гончар, крути!  -

Тобою создан я из глины.

Чудо

Но ты не ведаешь,  откуда
Летит отравленой стрела,
Ты просто ожидаешь чуда,
Оно не подведет тебя.

Бывает долго не случится,
И ты заждешься  на него,
И кровь по венам застоится, 
И время мчится, как ничто.

Тогда неведомо откуда
Летит отравленой стрела,
Она - предвестник. Будет чудо,
Лишь не сорвись,  как тормоза.

Ты подожди еще немного,
Ты потерпи, то просто тромб.
Твое спасение у Бога, 
И ждет тебя за тем углом.

Немножко яда для спасенья,
Чтобы слегка тебя встряхнуть, 
Не повредит тебе ничуть.
Гони восставшее сомненье!

Но чудо здесь! Пришло оно,
Ты его можешь не увидеть,
Но все предстанет в лучшем виде,
Себя поймаешь ты на том.

Неслышно щелкнула пружинка,
И время покатилось вспять,
Хоть по инерции пластинка
И продолжает все играть

О дне вчерашнем, но не веришь
Ты больше музыке больной,
Ты простынь новую застелишь
Себе на лучший выходной.

Оно пришло и нет сомнений!
Пощупай,  вот оно вблизи.
День наступил благодаренья
Так не молчи! Благодари!

И медленно оно наружу
Выходит из глубинных нор,
Пока ты вдруг не обнаружишь,
Как над тобой его шатер.

И открываются все двери!
Так не робей,  смелей иди!
Ведь ты сначала в это верил,
Так почему теперь притих?

Есть чудо, чье рожденье трудно
И путь не легок и не скор,
А просто ожидал ты чуда
И не считал,  что это вздор.

Герой

Пройдут усталые недели
Овечьих стад на водопой:
Вся наша жизнь - это качели, 
Что между небом и землей. 
Поднялся ввысь, спускайся в пропасть 
И вновь карабкайся наверх,     
Жить на равнине - все прохлопать
И неудачу,  и успех.
Удасться сильно раскачаться -
Захватит в восхищеньи дух -
И будет где-то раз пятнадцать 
Восторг сменяться на испуг.
И пребывать всю жизнь в полете, -
Не спорь - счастливая судьба
И только на высокой ноте     
Оценишь ты ее сполна.      
Вот ты упал, не удержался
И закружилась голова, 
Опять поднялся и не сдался -
Идет борьба добра и зла.
Взлет веры, но упал в сомненьи, 
Был полным,  но опять пустой -
Летая так,  ты слышишь пенье
Струны меж небом и землей? 
Ты слышишь,  как звенит пространство?   
И знает опытный пилот -
Нет временней,  чем постоянство
Нет постоянней,  чем полет!
И закаляясь в битве духом    
Как из огня да в полымя, 
Услышишь ты небесным слухом
Неизреченные слова.
Они даются,  как награда 
Или тюрьмой,  или сумой -
Ты поднимался,  когда падал, 
И потому-то ты - герой!

Сонный страж

Строка, пришедшая под утро,

Меня будила ото сна, 

Но так было проснуться трудно,

И подождав,  строка ушла

К тому, кто не жалеет ночи, 

И не хватает кому дня,     

И кто без устали пророчит

Слова, что слышит от Тебя.

И разбудил меня будильник, 

(Он также разбудил весь дом),

Я первым делом в холодильник, 

Полез за пищей и питьем,    

И сделав свой никчемный выбор, 

И предпочевший духу - плоть,

Я словно бы на время  выбыл

Из тех, кто мог бы всем помочь. 

Я вспоминать пытался тщетно

Ночные вещие слова, 

Но были глухо безответны

Ко мне немые небеса. 

И пропустив ночную стражу

И оказавшись не у дел, 

Как самолет, был на форсаже, 

Но когда нужно,  не взлетел.

И сжегший топливо напрасно, 

Томился я в теченьи дня.

И пассажиры,  дело ясно, 

Не улетели без меня. 

А ночью налетевший ливень

Размыл все взлетные пути

И те, кто цену заплатили, 

Все не дошли,  кто мог дойти.

Кадильница

В моей кадильнице - зола. 

Вчерашний уголь весь сгорел. 

И все прошедшие дела, 

И оголенный, рвущий нерв. 

Все то, что я огню предал

В порыве страсти и мечты, 

Все то, что выстрадал и знал -

И я себя опустошил.

О, Боже, как горел огонь! 

Игриво, жарко и светло,

И только пальцем его тронь

И будет все обожжено! 

Не знаю, был ли небесам

Приятен возносимый дым? 

Был ли сладчайшим фимиам,

Который небу воскурим?

А ночью мой огонь потух, 

И дым рассеялся, как тлен,

Меня покинул сладкий дух,

Источник ставших перемен. 

Спускаясь ночью, хлад небес 

Сгоревший уголь остудил, 

Мне не хватило больше сил

Нести огонь и жить вразрез.

Превращения души

Она, словно бабочка,  вышла на свет,
Легко над цветами кружила,
Порывистый ветер ломал ей скелет
И рвал ей непрочные крыла.
Она над поляной любила летать,
Питаясь росой и нектаром,
Но злой ураган начал тискать и рвать,
Рыча на нее перегаром.
А ночью тревожной мечтала она,
Зажатая болью и страхом,
Что птицей взлетит она за облака,
Но стала она черепахой.
И панцирь себе наростивши густой -
Защиту от зверя и ветра,
Она преимущественно под водой
Жила и не видела света.
И долго жила она,  как не своя,
Чужую судьбу проживая,
Забыла уже, как прекрасны поля,
И запах цветочного мая.
От панциря чьей-то незримой рукой
Сумела освободиться
И в небо стремительно взвилась стрелой,    
И стала не бабочкой, птицей.

Прогулка

Променад в Старом Яффо, гуляет народ,

Бомж играет ему на сопилке, 

В моей сумке незавидной участи ждет

Бутерброд и остатки в бутылке.  

Отдыхая, стоят на приколе суда, 

Аромат свежежаренной рыбы, 

По субботам лишь здесь не бывает Суда, 

И работают только на прибыль. 

Поднимаюсь по стертым камням от порта,

Солнце пляшет на лысем затылке,

И туристская мекка, и церковь Петра,      

Промыслительно ждут на развилке.

Здесь когда-то и мне, что видал много стран,      

Была сонная тайна открыта:

Медитирует солнце, что время - обман,           

Ну а в воздухе вечность разлита.

И под вечер, когда заведет муэдзин

Свою древнюю песню - пластинку, 

По традиции я загляну в магазин   

И пройдусь по блошинному рынку.

А когда солнце в море степенно сойдет

И укроется им, как подстилкой,     

Дожую этот  день, словно свой бутерброд,                      

И допью, словно счастье,  бутылку.

Сомнение

Осенний альбом

Осенний альбом

После отпуска

Отдохнуло мое тело,

Отдохнула и душа

От разрыва до предела,

От чужого калача,

Частого недосыпанья, 

Неуверенности злой, 

Бесполезного старанья

Неуклюжести земной,

От сомненья и страданья,

От забот, что давят грудь, 

И от дел, что на закланье

Как на привязи ведут,                    

От несчастий и падений, 

Неурядиц бытовых, 

Частных недоразумений, 

И от подлостей под дых,

От всего того, что грузом

Придавило и прижгло -

Только ль сможет моя муза

Жить без этого всего?

Автобиография

Я начал жизнь с комфортной зоны,
Когда попал в брюшной отдел. 
И весь свой срок там по закону
Без нареканий отсидел.
Родился. Мне не стало хуже,
Хоть я кричал тогда навзрыд,
Сменив среду животной лужи
На вкусный и домашний быт.   
Младенчество провел в комфорте, 
Не удаляясь от грудей,
Я отдыхал, как на курорте,    
И не устал за много дней.
Детсад и школа кинолентой
Промчалась,  словно на ура,     
Хоть неприятные моменты
И возникали иногда.
Студентом мне все было пофиг, 
Я не приучен был к труду. 
- И вот, я попиваю кофе,
Скользя по жизни,  как по льду.
Но юнной радости гормоны  
Не возбуждали больше кровь,
Когда армейские погоны 
Захомутали всю любовь.
И показалась мне немилой
Гражданка жизнь, когда пошла 
Вооруженною быть силой -  
Всю душу вынул старшина. 
От непредвиденной взвыв боли,
И ошалев на все года,                             
С любовью не встречался боле   
До того часа, лишь когда
Познал духовную я радость
И с Богом начал говорить
И горечь превратилась в сладость, 
И захотелось снова жить. 
И вновь я был в комфортной зоне,
Опять заладились дела -
Но в проездном моем талоне
Печать поставила судьба.
И вновь я брошен на съеденье
Волкам голодным сатаны, 
И в этом было провиденье    
И горечь матушки земли.
И жизнь болюче постигая
В ее испорченных местах, 
Я получал,  как от данаев    
Сокровища в ее дарах.

Триумф

Сидит одинокий петух
На солнышке косточки греет.
Он старый и взглядом потух
И жизнь уж ни холит,  ни греет.
О днях ли мечтает былых?   
О прошлых ли помнит победах, 
Как куриц топтал молодых
Да ранних с утра до обеда?
О чем вспоминает рябой?
Как утро будил на рассвете? 
Как голос, звучащий трубой
Подхватывал радостно ветер?  
Как службу служил за постой,
Село поднимая на зорьке? 
Как солнце, умывшись росой, 
Встречалось с землей на пригорке? 
О чем вспоминает петух?
Как люд он будил на свершенья? 
И как торжествующий дух
Кричал в продолжительном пеньи? 
Как лихо крестился мужик, 
Как водится,  слева направо. 
Как этот волнующий миг
Был часом триумфа и славы.

Каббала

Не спит горящая звезда
И никогда не отдыхает, 
Хоть ее свет через года
К нам с запозданьем долетает.
И принимая этот свет, 
Что нас не жжет сквозь расстоянья, 
Мы отражаемся в ответ
Теплом к другим, любовью, знаньем.
Мы горячи, покуда свет
Мы принимаем,  отражая, 
И остываем, когда - нет, 
Не отражая, поглощаем,
Не отдавая никому, 
И никому от нас нет толку, -
Задуй горящую звезду
И положи ее на полку. 
И на себе ее замкнув, 
Мы постепенно холодеем    
И превращаемся в Луну, 
И только светим,  но не греем.

Осенняя песня

Давно уж остыл ярких красок пожар,
Леса обнаживший, осенний.
Что жизнь человека? Всего только пар,
И то на короткое время. 
Как будто бы осень поспешно прошла,
Сверкнув на прощание смыслом,
Мои пролетевшие стаей года,
Как в лету ушедшие мысли.
Я был или не был? А - был, то зачем?
В вопросе сокрыта угроза.
Засушен гербарий всех песен и тем,
И гибнет, увянувши, роза.
Я воду носил и траву собирал,
Заваривал чай из соцветий,
И вас различая, я не различал
И понял, что люди - как дети.
Еще на прощанье взмахну я крылом,
Дугу опишу над полями,
И тихо отправлюсь в свой радостный дом,
Где буду грустить вместе с вами.

Совершенная жизнь

Чудесное,  нежное утро
Такое, что хочется жить, 
В жемчужных тонах перламутра
Вообще ли возможно тужить?
Когда бесконечное небо, 
Когда невозможная синь, 
Проснулся,  и сделал потребы,           
А все остальное откинь -
Не нужно спешить на работы,  
И думать вообще ни о чем -
Живи во владеньях субботы          
Под царским небесным шатром.   
Не мучит жара или холод, 
Ни жажда,  ни голод, ни грусть, 
Откинув прелюдии полог, 
Войди в совершенную жизнь. 
И чашка пахучего кофе
Дымится уже на столе, 
Немыслимы все катастрофы,    
Когда такой мир на земле.
Небесной глазурью полита, 
Спокойствием дышит душа
Несбыточна только молитва, 
Чтоб это продлить навсегда.

Незнакомец

Алмазом,  вставленным в оправу
Житейских наших мелочей, 
Живет Он в правом и в неправом, 
Он - каждого,  и Он - ничей.   
Живет Он тайно и незримо,      
Знакомый, что нам незнаком -
Мы каждый день проходим мимо 
Так, что Его не узнаем. 
И Он живет в нас постоянно, 
Не принуждая - в этом суть,   
Но носит каждый, вот что странно, 
В себе самом небесный суд,
Что для кого-то очень горький, 
Кому-то - сладкий, словно мёд, 
И каждому его настойку 
Он приготовив,  подает.
И Он, Мудрейший, точно знает -
Кому что дать и прописать, 
Свое присутствие скрывает,
И побуждает нас искать.   
И если кто-то лишь однажды
Найдет в себе Его внутри, 
Он будет видеть Его в каждом 
Сквозь все различия черты.

Репетиция вознесения

Когда сосна стремится в небо,
То мой захватывает дух -
И эта пища лучше хлеба, 
Вина, а также этих двух.   
Когда иду сосновой рощей,
Свернув с тропинки на траву, 
То жизнь значительней и проще,   
По-настоящему живу.
Когда гуляю с облаками
И наполняю ими грудь,
Земля под ватными ногами
Уж не мешает мне ничуть.  
И кажется, что я в полете, 
И небо мне куда родней, 
И на высокой самой ноте
Взахлеб ликует соловей.

Сезоны 

Есть лет упрямое теченье

В себя вобравших тьму и свет. 

Приходит время обновленья, 

Когда уже надежды нет.  

Тогда есть время покаянья, 

И отречения от тьмы.  

А после - время созиданья,    

И приложи старанье ты. 

И в каждом новом поколеньи,

Покуда вертится земля, 

Всегда есть время поклоненья    

И почитания Творца.Но убаюкавши сознанье   Рутиной ежедневных дел,Приходит время засыпаньяИ цель теряет свой прицел.   Беда придет, за ней - сомненьеИ если застоялась кровь, Приходит время пробужденья И шевствует за ним любовь. Когда же время исчерпалосьИ подточил ограду червь,Усталость, а за нею старость  Приходят,  а за ними - смерть.За смертью сразу  воскрешенье,   За воскрешеньем - поворот, А значит, - снова обновленье  

Неужто вновь круговорот?

Карандаш

Был он красивым и большим 

И все заигрывал с тетрадкой, 

Был, как и все карандаши, 

Вначале новеньким и гладким. 

Когда пошел я в первый класс, 

То заточил его кондово, 

И он сломался в первый раз, 

Лишь букву вымолвив, не слово. 

Дерзай! Бумага стерпит все!-

Мне нравилась сия затея, - 

И я ломал его еще,

Бумаги вовсе не жалея. 

Точил я часто карандаш, 

Но он никак мне не давался, 

Точил его по многу раз, 

Но мягкий грифель все ломался. 

И было много шелухи, 

Как от огня немало дыма, 

Пока ни полились стихи 

Уверенно и без нажима, 

Пока не научился я 

Его затачивать так тонко, 

Что карандашная душа 

Молилась как перед иконкой. 

Я так учился много лет - 

Ломайся, карандаш, ломайся! - 

Точилка чередою бед 

Учила больно - не сдавайся! 

И вот сижу с карандашом, 

Пик мастерства предельно близок, 

Я не жалею ни о чем, 

Но у меня в руке - огрызок. 

Свиристели

Все лето пели свиристели, 

Всю осень,  даже до зимы, 

Когда же замели метели, 

Все песни кончились сами.

И нужно было свиристелям

Стремиться в теплые края, 

Где б их пронзительные трели

Не замолкали никогда.

Не улетевшие - остались

И стали ждать, когда весной 

Распустится на ветках завязь, 

Накормит ягодой лесной.

И петь певуньи перестали

И заскучали до поры, 

И как-то сумрачно молчали,   

Летая в поисках еды.   

Уж эти мне повадки певчих -

Ну почему, в природе так -

Когда питаться птицам нечем

То не поется им никак?